Выставка в Третьяковке, что на Крымском Валу, двух маститых классиков отечественного актуального искусства, объединенных не только концептуальными поисками, участием в легендарных "Коллективных действиях", но и семейной жизнью, называется "В пределах прекрасного". Зрителю случайному может показаться, что название это в высшей степени ироническое. Уж очень не похож на прекрасного героя скромный бухгалтер Николай Иванович Борисов, герой знаменитого проекта Игоря Макаревича Homo lignum (то есть "человек деревянный"), мечтающий стать то ли деревом, то ли Буратино. Равно далека от эстетического идеала ученая деятельница революционного движения Лепешинская, чья "Лаборатория великого делания" смоделирована Еленой Елагиной со всеми щипчиками для сахара, чайными ситечками, микроскопом и рукописями, словно трактаты средневековых алхимиков. Да и архитектоны, в которых скрещены мухоморы с башней Татлина и коринфскими колоннами (совместный проект "Паган"), при всем совершенстве их исполнения смахивают на градо-строительных мутантов.

Меж тем Макаревич и Елагина строят свое творчество отнюдь не на ироническом постмодернистском "приколе". Их действительно интересует прекрасное, точнее - его предел. Уже в ранней работе "Изменение" (1978) Макаревича занимает не только процесс создания гипсового слепка. Жизнь и ее образ в серии фотоснимков оказываются двумя крайними точками прекрасного, между которыми умещаются метаморфозы, ведущие от бесформенности к форме и обратно.

"А мне-то эти эмпиреи к чему? - спросит наивный зритель. - Мне бы вот картину с оленями в лесу, что была у бухгалтера Борисова. А образ и реальность... Туманно все это". Это как посмотреть. Виктор Степанович Черномырдин, вошедший в историю фразой: "Хотели, как лучше, а получилось - как всегда", - может быть, проникся бы работами Макаревича и Елагиной. Потому как их работы именно об этом - о пропасти между тем, что хотели, и тем, что получили. О том, почему утопии оборачиваются конфузом, а чаще - трагедией. Причем утопия понимается широко: тут не только известный социальный эксперимент на одной шестой части суши, но и поиски авангарда, и вечная детская мечта о "поле чудес". В отличие от многих "делателей" политики художники причины ищут не во внешних "агентах влияния" типа Лисы Алисы и Карабаса Барабаса. Они исследуют условия задач и методологию их решения. Делают ее явной, очевидной.

Но как препарировать утопию? Она же не ваза с фруктами, которые можно нарисовать, а можно потрогать и даже съесть. Для начала надо помочь им встретиться - предметному миру и абстракции. И тут художники работают виртуозно. Чего стоят только супрематические композиции, как известно, работающие с проекцией предметов, созданные из... сантиметра и колодки сапожника, вытертых бархатных подушечек с вышивкой, линейки и сундучка с газетными вырезками! Попросту говоря, вещи выступают как проекции внутреннего мира человека. Следующий шаг - попытаться через трансформацию вещей увидеть метаморфозы умственной жизни. И вот уже мы наблюдаем "Машину дыхания", изобретенную бухгалтером Борисовым, - с деревянными штырями вместо матраса. Тот, кто думает, что товарищ Борисов со странностями, пусть вспомнит Рахметова, спавшего на гвоздях.

Мир, создаваемый художниками, напоминает отчасти странный мир Хармса. Зато подробностями вещного мира он отсылает к соцреализму созданий "инженеров человеческих душ". Это мир, в котором сказка стала былью, но который не стал от этого счастливее...

Жанна Васильева

ТЕАТР

Похвала юности

Спектакль этот и затевался как молодежный. Рузанна Мовсесян диплом режиссерский защищала (она выпускница мастерской Камы Гинкаса в Школе-студии МХАТ), а учившиеся параллельно с ней студенты Константина Райкина вошли теперь в состав труппы "Сатирикона", их, ясное дело, надо загружать работой. На большую сцену спектакль, правда, не решились выпустить, играют на малой, но там им явно тесно. Бывают, знаете, такие спектакли, где вроде бы никакого нового слова никто не говорит, и крупного содержания в них нет, и все на первый взгляд только дурака валяют, публику развлекают, но перед их молодым обаянием и талантом устоять невозможно - бьют, что называется, наповал. Вот и "Дурочка" эта самая как раз из их числа.

К пьесе Лопе де Вега режиссер прибавила еще и Эразма Роттердамского с его "Похвалой Глупости", и это соединение оказалось весьма уместным. Дурака здесь, безусловно, валяют, но и о смысле не забывают ни на минуту. Любовь, говорят нам, и есть самая большая на свете глупость, все вокруг преображающая. Были у папы-одиночки по имени Октавьо (Алексей Якубов) две дочки, одна - красавица и умница Ниса (Алена Разживина), другая - абсолютная дурочка Финея (Елена Березнова), ее и замуж никто брать не хотел. А потом эта дурочка влюбилась, и надо ли объяснять, какие изменения с ней произошли? Вот и вся нехитрая история. Вокруг нее автором наверчено много смешного, как это смешное играть-представлять, в сущности, давно известно. Начинающий режиссер Рузанна Мовсесян с молодыми актерами никакого велосипеда даже и не пытаются изобрести, их сила в другом. Не знаю, обращал ли кто внимание, но детей, в семьях которых царит любовь, почти всегда можно отличить в толпе. У них нет комплексов, они как-то особенно свободны, талантливы в проявлении. Так и тут. Мовсесян училась у Гинкаса, который оказался не просто хорошим учителем, он, как любящий родитель, ходит на все спектакли своих учеников, с легкостью закрывает глаза на недостатки, поддерживает и помогает, как, может быть, никто другой. Ну а про Райкина и говорить нечего, он в своих учениках души не чает, любит восторженно. Словом, любовь и в самом деле страшная сила, не хочешь, а расцветешь.

Молодые актеры "Сатирикона", конечно же, от природы талантливы (кроме уже упомянутых, еще и Артем Осипов - Глупость, Сергей Кузькин - Лауренсьо, Константин Третьяков - Лисео, Марина Дровосекова - Клара, Александр Гунькин - Турин, и все остальные тоже) - это видно, что называется, невооруженным глазом, но все вместе, в компании, они способны творить чудеса едва ли не на пустом месте, настолько органичны, свободны и энергетически заряжены. Но "Дурочка" при всем том - не просто отвязная молодежная забава. Рузанна Мовсесян хоть и начинает только-только, а имя это явно стоит отметить, закладку в памяти сделать. Она и форму чувствует, и мизансцены строить умеет, и вкус ей ни разу не изменил (в комедии это, право слово, особенное достоинство), и актеров на общее дело завести сумела, и главную тему свою (см. выше - о любви и глупости) сквозь все эти шутки-прибаутки аккуратно и ненавязчиво провела. Не знаю, что ей поставили за этот спектакль строгие учителя, но, похоже, все эти качества скоро на вес золота будут цениться. n

Марина Зайонц

Врез 1

HOW MACH

16 тысяч долларов заплатила Джекки Браун, редактор и совладелица журнала Progressive Greetings, генеральный секретарь Ассоциации любителей поздравительных открыток, за одну из первых в истории рождественских открыток. Отпечатанная литографским способом и расписанная вручную красками, она датируется 1843 годом. На ней изображена семья, собравшаяся за праздничным столом. Этот экземпляр входит в число десяти сохранившихся до наших дней из тиража в тысячу штук. Автором открытки является Генри Коул, первый директор лондонского музея Виктории и Альберта.

5 миллионов рублей требует через суд от галериста Марата Гельмана и Центрального дома художника группа из девяти художников. Истцы заявляют, что прошедшая в январе - феврале в ЦДХ выставка "Новейшее искусство постсоветского пространства" в рамках проекта Гельмана "Россия-2" нанесла им моральный вред и оскорбила их религиозные и национальные чувства. "Она специально направлена на оскорбление православных и на разжигание межнациональной розни", - заявил адвокат инициативных художников Михаил Воронин. Ответчики же назвали истцов "мракобесами, борющимися с искусством".

90 миллионов долларов - такова сумма, которую оставили наши соотечественники на последних антикварных торгах четырех аукционных домов мира - "Сотби", "Бонэм", "МакДугалл" и "Кристи", состоявшихся на прошлой неделе. Ведущим домом в списке по традиции является "Сотби" с 41 миллионом долларов, собранным в результате трех аукционов. Два аукциона и 37 миллионов - таковы итоги торгов на "Кристи". Дома "Бонэм" и "МакДугалл" собрали по 4,5 и 3,3 миллиона соответственно. Как всегда, хорошо раскупали живопись XIX века и первой половины прошлого столетия - Айвазовского, Кустодиева, Левитана, Машкова, Сомова и др.

КНИГА

Песни о главном

Публика знает Михаила Веллера как автора забавных рассказов и популярных романов, написанных в довлатовском, а местами и в пелевинском духе. Его "Легенды Невского проспекта" называли самой смешной книгой последних лет. Кто бы мог ожидать от писателя мрачного и более чем серьезного сочинения, написанного в жанре публицистического трактата? Своим "Великим последним шансом" Веллер многих по-настоящему задел. Его новое творение сразу же взялись яростно обсуждать критики, политологи и экономисты. Книгу наградили разными эпитетами, назвали "неполиткорректной" и "скандальной". Во всем этом брожении умов чувствуется историческое дежавю. Невольно на память приходит Чаадаев, которого за его "Философические письма" "высочайшим повелением" объявили сумасшедшим и обязали никогда больше не писать. Но с тех пор много воды утекло. Что было плохо два века назад, сегодня дошло, если верить Веллеру, до последней и ужасной крайности. "Великий последний шанс" начинается с горестной констатации: "Сегодня Россия обречена". Почему наш Стабилизационный фонд находится в Америке и греет чужую экономику? Почему наши дипломаты вредят собственной стране? Почему наше население тает? Стоит ли стремиться в Европу, где нас априори никто не ждет, тем более что самой Европе угрожают депопуляция и гибель, и не есть ли это билет на тонущий "Титаник"? Вот такими вопросами задается Веллер. И дает весьма неординарные рецепты. В стране следует ввести конституционную диктатуру на срок, строго определенный законом, считает писатель. Так римский сенат поступал когда-то, пытаясь спасти Рим от варварства и разложения. Радикальный вывод. Неудивительно, что общественность взволнована и желает спорить.

Книга дает обильную пищу интеллектуалам. Свои "Кто виноват?" и "Что делать?" Веллер подкрепляет экскурсами во "времена очаковские", цитатами из философов и русской классики. В общем, тем, что было принято в перестроечной журналистике, а в эпоху тотального политического пиара встречается в основном на интернет-форумах, да в "Живом Журнале". Однако при этом достается от Веллера всем - правительству и чиновникам, либералам и патриотам, русским и евреям, китайцам и европейцам...

Чем-то "Великий последний шанс" напоминает Солженицына времен "Как нам обустроить Россию", только вместо сугубой назидательности у Веллера ехидство и остроты. С их помощью писатель ухитрился сделать книгу, несмотря на ее беспросветность, исключительно нескучной для чтения. Как знать, может быть, теперь бумажные плебисциты о судьбах России, угасшие после Солженицына и его советов, вновь войдут в моду? n

Евгений Белжеларский

Врез 2

ЖДЕМ-С!

Вечер накануне Рождества

19 декабря на сцене Государственного Кремлевского дворца при участии самых высоких гостей состоится рождественский концерт. Как сообщает пресс-релиз мероприятия, оно пройдет "под патронажем и с Благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II".

Что и говорить, статус события самый что ни на есть высокий. Неудивительно, что и участники грядущего концерта подобрались из самых верхов мировой музыкальной элиты. Во-первых, это прославленный тенор Хосе Каррерас (на фото), для которого визиты в Москву давно уже стали традицией. Многие помнят, как он приехал в столицу в 2002-м, после печально известных событий на Дубровке, чтобы своим волшебным голосом поддержать москвичей в трудный час. Тогда программу назвали так: "Мир встречает Рождество в Москве". А ее гвоздем стал "Вальс цветов" из рождественского балета Чайковского "Щелкунчик". Кроме того, Каррерас исполнил несколько русских романсов. Что споет великий испанец на этот раз, устроители мероприятия пока не говорят. Замечают лишь, что это будут лучшие произведения мировой классики на тему Рождества. Но почти наверняка можно утверждать, что без сюрпризов публика не останется.

И, наконец, с особым нетерпением зрители ждут Марию Гулегину - одну из главных в мире "вердиевских" певиц, как величают ее журналисты. Ее необычайно мощный, "темный" по колориту голос надолго запоминается каждому, кто хоть однажды слышал эту певицу, имеющую не много равных себе в традиционном репертуаре драматического сопрано.

В рождественских торжествах также примут участие хор "Преображение" и Симфонический оркестр Министерства обороны РФ, дирижер - Давид Хименес. Нелишне упомянуть, что часть вырученных от концерта средств будет направлена в Российскую детскую клиническую больницу для проведения операций - высокая классика, как ей и положено в приличных местах, идет рука об руку с делами милосердия.

Евгений Белжеларский

ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Места знать надо

Нина Берберова, отнюдь не страдающая дамской восторженностью, написала когда-то о "величайшем счастье" побродить по Риму с самим Павлом Муратовым, автором потрясающей книги "Образы Италии". Мои друзья (тоже люди весьма скептического склада) с упоением рассказывали мне, как бродили по Амстердаму, Праге и Венеции с Петром Вайлем, блистательным журналистом и эссеистом: о лучшем гиде, досконально изучившем все закоулки и тайны этих городов, и мечтать было нечего. Вайль к тому же - безо всякого ханжества и претензий на духовность - каждый променад завершал в каком-нибудь симпатичном ресторане, обнаруживая и в области пищи телесной отменный вкус и знание предмета.

Книга "Гений места" вышла несколько лет назад, появившись на прилавках в дни отпусков, в июне. Тот, кто хватился пару месяцев спустя, достать ее уже не мог - и это при относительно высоком тираже. Как сказала одна моя наивная знакомая: неужели путеводители нынче в такой цене? Мол, не стоит расстраиваться - в любом крупном европейском городе купишь что-нибудь подобное, да и еще и с расписаниями работы вокзалов, музеев, выставок и пр. Что правда, то правда - расписаний работы музеев в книге Петра Вайля нет. Есть другое: ощущение непрекращающегося круговорота культуры, когда описанные Вайлем жизненные перипетии Петрония и Овидия вдруг становятся весомыми, грубыми и зримыми, максимально приближенными к тебе. Как будто Овидий с Петронием жили по соседству, ссорились и интриговали друг против друга на манер твоих скандальных коллег и соседей. В интерпретации Вайля Древний Рим чем-то напоминает современную Москву - те же скученность, опасность, шум и близкое соседство властей предержащих. Оригинальность замысла Вайля в том и состоит, что на великие города он смотрит через призму великих людей, когда-то обитавших здесь и оставивших по себе неизгладимый астральный след, память, въевшуюся в стены и камни мостовых.

Теперь Петроний переселился на экраны ТВ, прихватив с собой Шекспира, Джойса, Флобера, Дюма, Кобо Абэ и Гашека (премьера программы состоялась три недели назад, весь цикл включает 23 передачи). В предисловии к своей книге Вайль честно предупредил, что хочет отклониться от российской литературоцентристской традиции и поездить по миру с другими, не менее значительными культурными героями, из смежных областей искусства. В Вене он заметил следы Малера, в Лос-Анджелесе - Чаплина, в Толедо - Эль Греко, в Мадриде - Веласкеса. И, согласитесь, всем им есть что рассказать о месте своего обитания.

И еще. Каждый грамотный менеджер знает, что пишущий человек и человек в кадре - две большие разницы, как говорят в Одессе. Не будем называть конкретных имен, но, как известно, иные блестящие перья, попав на экран, тут же терялись, становились невыразительными и необаятельными. Вайль же, наоборот, как будто приобрел что-то новое, проговаривая свои пассажи на фоне зримых мест обитания гениев. Единственное, что меня несколько удивило - четкость, артикулированность, излишняя жесткость рассказа. А ведь в реальной жизни Петр Вайль - человек остроумный, мягкий, гедонист и интеллигент в одном лице. Безо всякой российской суровости. Интонация его книги ритмически более разнообразна, нежели интонация передачи. Впрочем, телевидению виднее: как говаривал Спилберг, зрителя надо хватать за горло в первые же десять секунд. Иначе потеряешь его навсегда. Что ж, разумно. n

Диляра Тасбулатова

Врез 3

КОРЗИНА

Янки, гоу хоум

Город Эдисон захлестнула волна невероятной коррупции. Отряд полицейских особого назначения подмял под себя все бандитские группировки и собирает дань с предприятий крупного и малого бизнеса. Всю эту мерзкую шарашку покрывает сам начальник полиции. Молодой журналист (Джастин Тимберлейк), скооперировавшись с тремя оставшимися в Эдисоне честными людьми, решил вывести взяточников и убийц на чистую воду. Для телережиссера Дэвида Берка фильм "Эдисон", выходящий в нашем прокате на DVD и видео, стал дебютом в большом кино. Каким-то чудом Берк нашел 25 миллионов долларов, заманил в проект мэтров Моргана Фримена и Кевина Спейси и уболтал на главную роль кумира девочек-подростков Джастина Тимберлейка, продемонстрировавшего полное отсутствие актерского таланта. В общем, режиссер подошел к делу предпродакшна со всей ответственностью, позабыв, однако, что вялые триллеры, повествующие о коррупции в высших эшелонах власти и продажных копах, уже давно никого не интересуют. В итоге голливудские мейджоры отказались прокатывать этот нудный второсортный фильм в США и дистрибуцией занялись несколько небольших европейских компаний.

"Сей Грандисон был славный франт..."

Так, возможно, отозвался бы о Павле Кашине главный русский поэт, случись ему преодолеть небытие и познакомиться покороче с популярным поп-бардом. Творчество последнего - это среднестатистический шансон и велеречивые стихи, рисующие образ стареющего юноши с харизмой дамского угодника. Кашин всегда умел находить берущие за душу рифмы, пленять аудиторию натужным романтизмом и "возбуждать улыбку дам огнем нежданных эпиграмм". Но судя по последней работе, он, кажется, решил, что лучше и практичнее переложить это дело на плечи проверенных классиков. Так родился альбом "НЛП", что означает ни много ни мало "навеяно Лермонтовым и Пушкиным". Это, можно сказать, музыкальная антология русской поэзии начала позапрошлого века. Тут и "Парус", и "Памятник", и "Любви, надежды, тихой славы...", и даже "У Лукоморья дуб зеленый...", в общем, то, что прекрасно известно слушателю по школьным урокам литературы. Правда, положен этот поэтический золотой век все на тот же унылый шансон, который, как всегда у Кашина, не блещет музыкальным разнообразием. Снова пять-шесть до боли знакомых по прежним песням мелодических ходов, которые безжалостно эксплуатируются от трека к треку. Вот такая попытка скрестить ежа с ужом, да еще без лишних усилий по написанию текстов. Все равно ведь лучше Пушкина не скажешь.

КИНО

Дважды два

Итак, "4", самая, наверное, радикальная отечественная картина за последнее время, добралась-таки до родных пенатов. Честь и слава дистрибьюторам, осмелившимся выпустить на широкие просторы этот отчаянный, на грани дозволенного, эксперимент: скандал обеспечен. Уж если критики, видавшие всякие разные виды от Бунюэля до Цай Мин Ляна, негодуют, то так называемые простые зрители в лучшем случае усядутся строчить телеги в газеты. Трудно представить, что будет в худшем.

Между тем "4" уже успел стяжать лавры за рубежами нашей родины: Роттердамский кинофестиваль, посвященный авангардному кино, наградил Хржановского аж двумя престижными наградами, Венецианский - показал в одной из параллельных программ. К тому же с самыми что ни на есть доброжелательными отзывами, что вызвало дополнительный прилив ярости у наших критиков-патриотов, обвинивших Хржановского в "клевете на страну, которая его взрастила".

Риторика, конечно, смехотворная, но... Это как раз тот самый редкий случай, когда хулителей и гонителей можно по-человечески понять. Одно то, что сценарий картины написал не кто-нибудь, а Владимир Сорокин, главный имморалист российской словесности, не без труда прививающий ростки "литературы зла" к родной почве, уже о чем-то говорит. Причем если раньше Сорокин живописал быт и нравы совкового монстра, лицемера и мелкого беса, то теперь он взялся за святое, посягнув на русскую деревню. Ибо где-то на самом донышке подсознания у того же отъявленного лицемера и "совка" притаилась надежда, что, мол, почва - это и есть наша всеобщая судьба. Воображаемая, так сказать, желанная и недостижимая. Сорокин же на пару с молодым режиссером как будто специально провоцируют зрителя, демонстрируя, скажем, полуголых матерящихся пьяных старух. Больше похожих на персонажей Босха, чем на лирических деревенских бабушек.

Или взять самое начало картины, беседу нескольких персонажей в ночном баре: каждый из них рассказывает байку, скрывая свое истинное лицо. Как будто в этом ночном полумраке, где все притворяются и врут, вдруг откроется таинственный подпол, откуда полезут бесы и бесенята. Они и полезут, можете не сомневаться: картины современной российской жизни, с ее грязью, жестокостью, нерадивостью и равнодушием друг к другу, будут сменять друг друга томительных два часа.

С другой стороны, понять можно и авторов картины. Это их сугубо личное дело - как, каким образом, при помощи каких художественных средств изображать реальность. Причем отбить претензии в отсутствии так называемого реализма легче легкого. Ответив, что Сорокин никогда и не был реалистом в прямом понимании этого слова. Он скорее профанировал эту самую реальность, доводя ее при помощи языковых клише до абсурда. Он всегда показывал нам подмененную жизнь - оборотней, а не людей. В каковых, к сожалению, мы все же порой узнавали себя.

Возможно, именно поэтому "4", демонстрирующий карнавал и морок, игру подмен (здесь все выдают себя за других), так задевает. Ибо мы подсознательно хотим видеть себя в более приятных ипостасях - таких, скажем, какие выдает на-гора Говорухин или Михалков последнего времени.

Мол, искусство должно лечить и учить, а не провоцировать и колоть глаза. Гм. Сложный вопрос.

Диляра Тасбулатова

CD

Время, назад!

Все когда-нибудь заканчивается. Даже суперпопулярные группы, оставаясь живыми классиками, морально устаревают и постепенно теряют поклонников. Deep Purple пока еще уважаемы и узнаваемы, а их вклад в рок-музыку не поддается измерению. Однако музыкальный рынок расставляет все по местам. И ветеранам приходится думать над тем, как жить дальше. Записывая альбом Rapture Of The Deep, "темно-лиловые" кардинально изменили тактику завоевания новой аудитории (о старой, преданной и проверенной, речи не идет). Они покинули своих бывших партнеров из EMI и променяли звукозаписывающего гиганта на куда менее статусную немецкую фирму Edel. Расчет прост. EMI, отдавая должное исторической ценности группы, уже не считает ее коммерчески успешной и не желает по-настоящему вкладываться в промоушн. А скромные немцы, рассчитывающие на меньшую прибыль, готовы рекламировать доверившихся им рок-ветеранов на полную катушку. И это, похоже, развязало музыкантам руки...

На предпоследнюю работу (Bananas) новый диск мало похож. Предыдущий альбом был суховатым и прилизанным - музыканты стремились не слишком поступиться стилистическими принципами и в то же время сделать звучание "съедобным" для молодежи. Ничто не резало слух, ни одна кульминация не выбивалась из общей картины, треки были пригнаны друг к другу как кирпичи. А в итоге альбом получился несколько диетическим, без свойственной "темно-лиловым" искринки. Уж не знаю, привело ли это к росту продаж.

На этот раз, оставив маркетинговые проблемы на откуп новым партнерам из Edel, музыканты решили, что они не луидоры, чтобы всем нравиться. И попытались сыграть, как встарь, не задумываясь над коммерческими последствиями. В результате седовласые поклонники могут радоваться: вновь на их улице праздник. Новая работа получилась, во-первых, явно тяжелее предыдущей. Звучание - более сырым и натуральным, с "вкусными" инструментальными излишествами. Так или примерно так Deep Purple играли и записывались в далекие 70-е, когда были законодателями музыкальной моды. Не может не радовать раскованная и уверенная игра нового клавишника Дона Эйри. Его виртуозные пассажи заставляют думать, что уход Джона Лорда - одного из отцов-основателей группы - не столь уж невосполним. Гитарист Стив Морс также на высоте и почти выдерживает сравнение со своим великим предшественником Ричи Блэкмором. Особенно впечатляет заглавная композиция Rapture Of The Deep. Восточная мелодика здесь умело преломляется в пафосных диалогах гитары и клавиш. Сочные и глубоко прочувствованные соло соседствуют с громоподобными органными раскатами. Пронзительная по красоте тема то властно напоминает о себе, то распадается на прихотливые узоры вариаций...

Пожалуй, можно констатировать, что задуманная Гилланом реинкарнация группы в отсутствие ее первых лиц вполне удалась.

Евгений Белжеларский

ЧТО В ИТОГЕ

Дело с концом

Нашла у себя в электронном почтовом ящике два сообщения. Как водится, приятное и не слишком. Начнем, однако, с приятного: "Полумгла", фильм Артема Антонова, получил престижную награду на фестивале в Монреале. Неприятность же заключалась в том, что Игорь Болгарин и Виктор Смирнов, сценаристы "Полумглы", два вполне уважаемых и заслуженных кинодеятеля (когда-то написали в соавторстве "Приваловские миллионы" и "Думу о Ковпаке"), обратились в Минобороны с жалобой на режиссера Антонова и продюсера Каленова. Причем - как в старые добрые времена - с идеологическим подтекстом, с душком. Мол, они, такие-сякие, клевещут на наш народ. Ни больше ни меньше.

Все дело в том, что "Полумгла", повесть о пленных немцах, в середине Второй мировой строящих где-то на Севере радиомаяк для союзнических войск, заканчивается трагически: прибывшие на танке в заброшенную деревушку энкавэдэшники уводят несчастных на расстрел. Так по крайней мере в фильме по версии Антонова и Каленова. По версии Болгарина и Смирнова все кончилось хорошо и даже слишком: немцев не тронули, а деревенским бабам, вступившим в "преступную связь" с врагами, даже не попеняли. Такой благостный финал, как заметил продюсер Каленов, сильно бы подорвал доверие зрителей, погрешив против исторической правды. Аргументы противоборствующей стороны были по-своему убийственны: мол, как можно оплевывать собственную страну, только что отметившую 60-летие победы над Германией? Нехорошо.

Сложный вопрос. Поскольку я не самый большой специалист в столь деликатной области, как кинопатриотизм, мне трудно оперировать такими терминами, как "оплевывание" и "очернительство". Единственная претензия, которую я бы высказала на месте драматургов, - чисто формальная, находящаяся в плоскости юриспруденции. Можно ли самовластно менять финал вверенного тебе сценария? Или нельзя? В Голливуде, поговаривают, можно. В Европе вроде бы не практикуют. С другой стороны, авторское право настолько зыбкая область юриспруденции, что тут и профессионал сломает голову. В нашем случае, впрочем, есть один тонкий момент: драматурги поначалу вроде бы не были против изменений, не предполагая, правда, какими именно эти изменения будут... Возможно, поэтому они и не обратились в суд, который, слава богу, пока что не занимается идеологическими противоречиями судящихся сторон. С такими обвинениями - в "безнравственности" и "очернительстве", потакающим вкусам западных фестивальных отборщиков, - в суд, согласитесь, не обратишься... С другой стороны, каким образом столь серьезный конфликт может разрешить Минобороны? Запретить картину? Решительно непонятно...

Поразительная вещь: со времен "полочного" кино и проработок на партсобраниях уже немало воды утекло, а воз, кажется, и ныне там. Недаром Смирнов и Болгарин зачем-то призвали в свидетели нас, критиков (видимо, в отсутствие парткома), собрав на пресс-конференцию, где пытались натравить на Каленова и Антонова. Свидетельствую: никто из критиков и журналистов, присутствовавших на этой памятной пресс-конференции, не взял сторону драматургов. Ибо времена критиков в погонах тоже ушли в небытие. Навсегда ли, вот в чем вопрос.

Диляра Тасбулатова

"ИТОГИ" ПРЕДСТАВЛЯЮТ

Было у Стоунов три сына...

В канун Рождества многочисленное семейство Стоунов собирается в полном составе в отчем доме. Старший сын презентует родственникам свою невесту. Женская половина Стоунов настроена к красотке Мередит враждебно, а вот мужчины готовы принять ее как родную. Ну а средний сын так и вовсе влюбляется в невесту старшего брата. Ситуация окончательно выходит из-под контроля, когда к Мередит неожиданно приезжает красавица сестра. Рождественская голливудская комедия «Привет семье» в прокате с 15 декабря.

Он — Гамлет. Холодеет кровь

Судя по последним работам в театре «Сатирикон» — «Ричарду III» и «Макбетту», — режиссер Юрий Бутусов отдает предпочтение гротескной форме выражения. Возможно, так он поставит и «Гамлета», пьесу, с которой вообще принято экспериментировать. В премьерных спектаклях 14, 15, 24 и 27 декабря на сцену МХТ имени Чехова выйдут Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Михаил Трухин, Марина Голуб.

Три товарища

Анатолий Васильев позвал в свою «Школу драматического искусства» перкуссиониста Владимира Тарасова, тот пригласил закадычных друзей, композитора Владимира Мартынова и писателя Андрея Битова. Результатом стали три премьерные программы. 19 декабря свой сольный концерт «Алеоторическая музыка для ударных и рулетки» даст сам знаменитый виртуоз. 21 декабря в той же «Школе» представят «58 книгу»: Тарасов будет руководить барабанами, а Мартынов оккупирует рояль, наконец, 22 декабря на сцену выйдет Битов, назвавший свое выступление «Ненаписанные произведения Битова и Тарасова». А в завершение друзья исполнят стихотворно-эпическое попурри из битовских произведений.

Театр начинается с яслей

С 9 декабря в храме Христа Спасителя будет развернута выставка «Вертеп. Итальянская рождественская традиция». В основе проекта — идея показать типичную для Италии художественную традицию вертепов. На выставке представят как старинные, так и современные вертепы, выполненные в разнообразной технике. Фигурки из дерева, глины, терракоты, живописные полотна, расписанные вручную изделия из папье-маше, железа, камня и гипса можно будет рассматривать до 1 февраля.

Лучший твой подарочек

Живопись и графика русских и европейских мастеров, старинные куклы и книжные раритеты, фарфор и роскошные люстры — все это можно будет приобрести на антикварной рождественской ярмарке, которая пройдет в ЦДХ с 10 по 18 декабря 2005 года. А центральным проектом салона станет выставка «История подаренных вещей», на которой покажут подарки, врученные когда-то разным людям — галеристу, хирургу, арт-критику, редактору модного журнала и так далее. Участники проекта — Елена Китаева, Любовь Шакс, Артемий Троицкий, Павел Каплевич, Александр Васильев.

КАК ПОЖИВАЕТЕ?

Андрей Геласимов , писатель:

- Из наиболее ярких впечатлений - недавно просмотренный фильм Сэма Мендеса "Проклятый путь", снятый этим режиссером в 2002 году. Я где-то читал, что Мендесу, несмотря на его 40-летний возраст и преимущественно театральную известность, уже была вручена награда Гильдии кинорежиссеров Великобритании за карьеру в киноискусстве. Наблюдая за игрой Тома Хэнкса, Джуда Лоу и Пола Ньюмена, я перестал удивляться этому факту. Замечательно, с какой легкостью удалось великолепному театральному режиссеру перенести пластику своего пространственного ощущения в плоскость кинематографа. Впрочем, главное в "Проклятом пути" - это герои. Монументальные, как будто высеченные из камня персонажи шекспировского масштаба, которым, как в детстве, невыносимо хочется подражать.

У нас же с героями пока проблемы. За последние два месяца мне пришлось прочесть множество рукописей, присланных в жюри литературной премии "Дебют". Молодежь до 25 лет (в этом возрасте, кстати, Мендес поставил "Вишневый сад" с Джуди Денч в главной роли) пишет, разумеется, о любви. Но вот героинь, сыгранных, скажем, Одри Хепберн, Изабель Аджани или Жюльетт Бинош, в этих опусах не встречается. Выходит, любовь со времен Шекспира как-то потускнела и переместилась на кухни. Но при этом почему-то только у нас в России.