Балет и Опера

Номер ссылки| 2012100102
Тема| Музыка, Персоналии, Чечилия Бартоли
Авторы| Ярослав Тимофеев
Заголовок| Нормальная дива должна быть гламурной. Но мне нет до этого дела»
Чечилия Бартоли о своем новом альбоме, безупречном Валерии Гергиеве и незабываемой русской старушке
Где опубликовано| Известия
Дата публикации| 20121001
Ссылка| http://izvestia.ru/news/536253#ixzz283wL2SAT
Аннотация|

Фото: Uli Weber, Decca

В октябре оперная прима Чечилия Бартоли отправится в масштабный концертный тур в поддержку своего только что вышедшего альбома Mission. После презентации громкого проекта в мюнхенском замке Шлайсхайм певица дала эксклюзивное интервью обозревателю «Известий».

Провокационная обложка наверняка ваша инициатива?
Я сказала фирме Decca: «Я устала делать гламурные фото, которые не имеют никакого отношения к содержанию диска». Я знаю, что это ненормально для нормальной дивы, которая всегда должна быть гламурной. Но мне нет до этого дела. Я хочу пробудить к жизни Агостино Стеффани, великого композитора, который пытался обратить Северную Германию из протестантизма в католичество. Он был дипломатом, миссионером, священником, у него было множество миссий. На обложке как бы не я, а он. Но в конце буклета мы с ним даже появляемся вместе. Для того чтобы это оценить, необходимо чувство юмора. Но я не понимаю, почему нам, дивам, не позволено иметь чувство юмора?

Музыка Стеффани близка к стилю позднего барокко, порой напоминает о Генделе, хотя сам Стеффани жил гораздо раньше.
Я вообще думала: может это ошибка? Может, мне прислали не те ноты? Форма и фактура этой музыки настолько генделевские! Вполне возможно, что Стеффани вдохновлял Генделя. А ведь он почти никому не известен. Почему? Нет ответа.

Теперь его определенно ждет лучшая судьба.
Когда я выпускала «Вивальди-альбом» в 1999 году, я не могла поверить, даже была испугана, когда оказалось, что это мировые премьеры. Это же невероятно, что на исходе ХХ века вы можете выпустить диск с мировыми премьерами арий Вивальди! Так что я поняла: всегда кто-то должен начинать. Сейчас я в восторге, потому что я возвращаю к жизни композитора, который был забыт в течение 300 лет. Это все равно что родить ребенка.

Вы поете колоратуры отчетливо, инструментально. Большинство певцов, по крайней мере до вашего появления, считали, что они должны исполняться связно и плавно.
Я могу петь украшения и связно, и раздельно. Техника зависит от смысла каждой конкретной арии. Колоратуры способны передать радость, боль, гнев. Для меня колоратура -способ выразить чувство.

О виртуозности даже не упоминаете?

Чистая виртуозность - все равно что гимнастика. Кого она интересует в музыке? Я никогда этим не буду заниматься.

Все ваши последние релизы обязательно несут некую сюжетную идею. Почему вы считаете необходимым рассказывать историю, вместо того чтобы записать диск, скажем так, «чистой музыки»?

Потому что у вас есть история, у меня есть история. У каждого композитора она есть. Как, для кого, зачем он сочинял музыку? Зная контекст, вы можете воспринимать музыку точнее и тоньше. Но это не потому, что мои диски нуждаются в сюжете. Если композитор плох, то любой сюжет будет выглядеть глупо. Музыка самое главное. Я сделала диск потому, что музыка Стеффани высшего качества.

Если бы она была чуть хуже, вы бы отказались записывать альбом?
Это было бы невозможно. Я никогда не пою музыку, которая меня не трогает; просто не могу так петь. Даже Happy Birthday я пою с вдохновением

А когда вы исполняете сумасшедшие по энергетике арии Вивальди, вы ощущаете себя Чечилией Бартоли или это состояние измененного сознания?

Я никогда не являюсь Чечилией Бартоли, когда пою партии оперных героев. Я целиком и полностью погружаюсь в образ своего персонажа. От начала и до конца арии.

В нынешнем году вы впервые возглавили Троицкий фестиваль в Зальцбурге. В ваших программах много русской музыки, русских исполнителей, есть даже русское кино.

Это не потому что они русские. А потому что, например, русского балета не было в Зальцбурге уже 20–25 лет. Как это возможно? На таком престижном фестивале - и нет балета. Я этого не понимаю. И когда я определилась с темой будущего года - «Жертвоприношение», я задумала сделать «Весну священную» и «Свадебку» Стравинского, пригласить мариинский балет с Гергиевым. Думаю, русский балет - это то, что нужно сейчас Зальцбургу. Вообще в следующем году тематика фестиваля будет куда глубже и серьезнее - не такой гламурной, как нынешняя «Клеопатра». Помимо прочего, я спою в «Немецком реквиеме» Брамса.

Это ведь совсем не ваш традиционный репертуар.

Не мой. Но Даниэль Баренбойм попросил меня: «О, Чечилия, давай это сделаем, партия лирическая, ты будешь звучать прекрасно». Я сказала: «Давай попробуем».

Какие ощущения вы испытали, выступая в марте в Петербурге с Валерием Гергиевым?

Это был потрясающий опыт. Энтузиазм каждого оркестранта был невероятный. Гергиев приходил на все репетиции, что, как я слышала, отнюдь не является для него нормой. Так что он вел себя прекрасно (смеется). И Концертный зал Мариинского театра великолепен. Голос летит без всяких усилий, самоощущение на сцене — тоже полетное.

Здорово было слушать ваш тандем в конце вечера, когда, как мне показалось, Гергиев расслабился и вы стали чувствовать друг друга очень точно.

То же самое повторилось в Зальцбурге. Анна Нетребко, специально для которой Родион Щедрин написал музыку, отменила концерт - она заболела. Я была очень благодарна Мойце Эрдман, которая спела вместо Анны, но в то же время я подумала, что мне нужно и самой ненадолго появиться в этом концерте. Просто не хотела, чтобы у публики осталось ощущение: «Эх, вечер без Анны Нетребко- это грустно». Конечно, нам всем было грустно. Но Гергиев сказал: «Чечилия, давай сделаем что-нибудь вместе». И мы исполнили мотет Моцарта Exsultate, jubilate. Ранее мы уже репетировали эту вещь в Петербурге, и представляете, оркестр все помнил!

Во время вашего последнего московского концерта публика неистовствовала даже больше, чем в Петербурге.

Реакция была потрясающая, в конце какие-то молодые люди даже выскочили на сцену. Но знаете, что было самым трогательным моментом? К сцене подошла старушка и протянула руку. Я думала, что это обычное рукопожатие, а она надела мне на палец кольцо с молитвой «Спаси и сохрани». Я чувствовала, что она как будто хочет защитить меня. Я была потрясена. Теперь всегда ношу это кольцо с собой.

Как вы относитесь к людям, которые прыгают к вам на сцену?

Мне это нравится. Я чувствую в этом силу музыки. Люди хотят разделить свое счастье. Просто некоторые из них более эксцентричны, чем другие. Но и сам концерт был весьма эксцентричный. Должна сказать, это был почти что поп-концерт в смысле накала ощущений.

А вы не боитесь, что однажды какой-нибудь эксцентричный молодой человек нападет на вас, как это бывает на поп- и рок-концертах?

Нет. Со мной ведь мое кольцо.

Благодарим компанию Universal Music за содействие в организации интервью.

Photo: Uli Weber, Decca

Священник, шпион, кастрат
Новый альбом Mission итальянской дивы Чечилии Бартоли сопровождается беспрецедентной пиар-кампанией. Бартоли намерена реанимировать забытого три столетия назад композитора Агостино Стеффани, который помимо сочинения проникновенной музыки умудрился построить виртуозную церковно-политическую карьеру. Священник, миссионер и дипломат это то, что о нем знают наверняка. Шпион, кастрат и гомосексуалист то, что в нем подозревают Бартоли и ее команда, подготовившие целое исследование в виде толстенной книжки — компакт-диска.
Этот талмуд уже поступил в продажу (в том числе и в России), а вместе с ним двойной винил для любителей аналоговых музыкальных наслаждений. Вдобавок звукозаписывающая компания Decca подготовила специальную дискавери-игру для iPad, а звезда американской литературы Донна Леон написала о композиторе-шпионе полновесный роман. Массированная мультикультурная атака едва ли оставит Стеффани шанс на дальнейшее прозябание в безвестности, а членам американской Академии звукозаписи — шанс не присудить альбому Mission статуэтку «Грэмми-2013».